Вооруженные знаниями, поведанными нашим ангелом-хранителем, мы свернули с грунтовки на прокошенную тропинку. Мы уже не вспоминали о том, что сначала поехали в верном направлении и совершенно зря развернулись - может быть, сейчас мы были бы уже на 7-м км... Незримое сияние путеводной звезды придавало нам сил. Тропинка была одна, заблудиться даже с нашим талантом было трудно, и вскоре мы оказались перед величественной водной гладью. Жаль, что теплоход ушел, не дождавшись нас всего каких-то пару часов с копейками.
Дальше путь честнОй компании лежал вдоль берега Амура, по тернистым тропинкам и зыбучим пескам. Нависшую над рекой тишину нарушали лишь рев комаров да редкие матюги уставшего велосипедиста, попавшего колесом на очередную кочку, за каким-то фигом вылезшую на тропинку. Перед нашими глазами промелькнуло причальное место ("9й км" - заметил Женя), снова тропинки - где проезжие, где пролазные, снова трава, снова ставшие уже привычными и родными комары... И настал миг, когда наш Моисей отважно и уверенно свернул от берега и повел нас широкой тропой мимо дачных заборов, не прекращая при этом подпускать тонкие подъ..бки типа "Ну вот, пятую часть пути прошли, осталось еще чуть-чуть".
Было уже почти темно, когда мы добрались до дачи. Дом, милый дом! Женя провел ревизию съестных припасов в своем родовом замке, нашел пачку лапши, тушу кабана и кувшин вина. Кабана с вином решили съесть во сне, и занялись приготовлением лапши. Пока кастрюля тихонько побулькивала над огнем, мы с Букой решили при свете полной Луны немного облегчить участь наших коней и смыть грязь, пока та не ссохлась на переключателях единой глыбой. Комары, казалось, ждали этого момента с нетерпением (правильно, дачные-то тоже еще не ужинали!).
Увлеченные велосипедами, мы как-то упустили из виду кулинарный процесс... Женя бесхитростно кинул лапшу в теплую незакипевшую воду, печка неторопливо пожирала дровишки, вода с лапшой понемногу нагревались... Горячо сыро не бывает - в конце концов решили мы. Гостеприимный хозяин, отличающийся редким иммунитетом к местным комарам (наверное, они там все - его корефаны, подумал я) предложил оттрапезничать при свете Луны в очаровательной беседке, обвитой лианами дикого винограда. Однако, пока я ходил в домик за тарелками, корефаны-комары заставили-таки Женю изменить его мнение насчет беседки, и мое предложение ужинать в домике было принято единогласно (100% за, против и воздержавшихся нет).
Должен с удивлением заметить, что, несмотря на некоторые огрехи в приготовлении (лапша была еще и несоленой, по причине отсутствия хлорида натрия в разведанных запасах), такой вкусного ужина у меня не было очень давно! Чай с медом завершил пиршество.
Казалось бы, уставшие, после чая с медом - мы должны были уснуть как убитые. Однако сон не шел. Мы лежали на мягких постелях, но стоило смежить веки - и перед глазами вновь качалась трава, снова плыли, одна за другой, серо-зеленые кочки, манили вдали кусты, за которыми - теперь уже точно! - берег и белый теплоход.
Так, засыпая и просыпаясь, мы провели эту ночь.
Настал новый день. Еще вчера мы узнали, что по понедельникам (и четвергам) дачный теплоход не ходит. Вариантов была куча. Можно было заночевать еще на один день. Можно было поискать дорогу (дорогу, я сказал!) до понтонного моста. Поскольку тот понедельник должен был стать всего лишь моим пятым рабочим днем на новом месте работы, а вторник, соответственно - шестым, первый вариант был отвергнут сразу. Второй вариант также не вызвал всплеска энтузиазма в коллективе. Оставалась последняя возможность попасть в Хабаровск: катера в поселок Уссурийский (он же Чумка - название, как пишут в интернетах, "неофициальное, данное первыми переселенцами: в конце XIX века здесь изолировали больных чумой и холерой") ходят ежедневно.
И вновь - "мы в город Изумрудный идем дорогой трудной", вдоль берега, по тропинкам, кочкам (сегодня они гораздо мельче вчерашних, болотных, и между ними идет какая-никакая тропинка) и песку. Проезжаем остановку катера "6й км", нам ехать примерно до 4-го. Вот какие-то рыбаки - ничего не ловится, собираются, чтобы успеть на катер из Чумки - показывают нам на нормальную тропинку, по которой можно ехать, а не тащить велосипед рядом с собой, постоянно получая шипастыми педалями по голени. Объезжаем дачи, выруливаем к берегу - опа! катер! серый трудяга рядом с каким-то понтоном. Меня отправляют на переговоры, из которых я узнаю от импозантного капитана в бежевой рубашке, что катер этот - рабочий, для перевозки пассажиров не приспособлен, и идти вам, ребята, до поселка, откуда и пойдет рейсовый трамвайчик.
Ну что ж... разворачиваемся, снова ищем тропинку... Близость поселка чувствуется - едем уже не по тропинке, а по укатанной грунтовке. Вот и Чумка. Здесь ходят люди! Немного непривычно.
Смотрим время - полчаса до катера есть. Аборигены говорят, что на Главной улице есть магазин. Ищем Главную улицу, находим магазин. Привал. Йогурт, булка, сникерс, яблоко.
Выезжаем к остановке катера. Народ потихоньку подтягивается. Какой-то абориген в перманентном состоянии "после вчерашнего" пытается завести беседу о смысле жизни. Бука отвечает невпопад, и разговор не клеится. Женя, несмотря на перекус двадцать минут назад, пытается скупить полкиоска, но суровые обстоятельства в виде отсутствия наличности принуждают его ограничить аппетит.
Подходит катер. Пока народ высаживается, абориген помоложе интересуется нашими велосипедами, говорит, что мечтает купить такой же, и просит прокатиться "вокруг киосков". Повторенные трижды аргументы, что мы уже садимся на катер, наконец доходят до его сознания, и мы поднимаемся по шаткому трапу.
Катер оказывается заполнен народом, но мы, наученные форумом 
, без труда закидываем велосипеды "под флаг" и устраиваемся на скамейках. После отплытия мое внимание привлекает какая-то движуха среди дачников: они по очереди куда-то уходят и потом возвращаются с маленькими беленькими бумажками, зажатыми в кулаке. Билеты! - догадался Штирлиц и пошел на разведку. Оказалось, таки да! На этой линии обратный рейс не бесплатный, билет стоит 21 рубль, решил купить целых три. Женя смотрел несколько скептически, но поскольку билет уже был куплен, он от него не отказался.
Вот и Хабаровск. Даже не верится... На выходе матрос проверяет билеты. Халявы нет, сэр!
Набережная. Велосипедисты. Городские пижоны 
на чистых велах, в чистой одежде. Я смотрю на нашу компанию глазами прохожих. С одной стороны, стыдно - чушки чушками, велы грязные, цепь заржавела и скрипит; с другой - на все глубоко плевать: мы добрались, тысяча чертей!!!
Мечты не умирают, поверьте. Умирают желания, не подкрепленные страстью.
